Пленительная одержимость: Глава 3. Красивое Колючее Растение
И как это понимать? Мало того, что он нагрубил мне, так ещё и вылетел, не показав купленный диск. Как я должна заносить в реестр проданный товар? В любом случае, купюра, которую он оставил, явно тянула на два с половиной диска. Я вспомнила, что делала – не похоже, чтобы любое из действий как-то противоречило общепринятым правилам поведения продавца. Ну, кроме выходки с выкрикиванием ответной фразы. Это было очень непрофессионально. Определённо. Я в замешательстве вспоминала своё действие, но никак не могла взять в голову, что это именно я его совершила. Что это вообще было такое? Будто кто-то другой, мой невидимый близнец выскочил вперёд меня и прокричал посетителю в след.
Посетитель…Что он вообще себе позволяет? Отвратительный тип. Наверняка один из тех мажоров, что не привыкли к жизни вне стен своего дворца, вот и кидается на всех. В чём вообще его проблема? Он привлекателен, наверняка силён, наверняка знает об этом. Наверное, у него куча девиц, с которыми у него «дружеские отношения» и не более, а с остальными, поведением полегче, – он спит. Утром он бросает им пару слов, а может, молча идёт в душ, пока те в спешке одеваются и выметаются прочь из его квартиры. Красивое колючее растение. И не стану скрывать – он напугал меня. Никогда раньше человек не смотрел на меня с такой ненавистью, нет, даже со злобой. Никогда раньше я не видела столько опасности во взгляде. Я встречала на улицах Сиэтла сумасшедших, но ни у одного из них не было такого дикого животного голода в глазах. Будто через тело молодого парня на меня смотрел какой-то зверь, желающий разорвать меня на мелкие куски и сожрать прямо на том столе среди чеков и дисков, разбрызгивая кровь по кассовому аппарату. Может, он перепутал меня с кем-то? Тогда легко объяснить эту ненависть. Он мог подумать, что я одна из его «бывших», которая в порыве мести подложила ему свинью. Нет уж, по-моему, он просто хам. Каких свет не видывал.
Что ж, наверное, это тот случай, когда встречаешь шокирующее невоспитанного человека. И, единственное, что посоветовала бы Эллис – забыть этот инцидент как можно скорее. Не буду же я, в конце концов, всё время об этом думать. Печально, что как-то не везёт мне на парней – что ни парень – с какими-то странностями.
Когда покупатели разошлись, и наступило тихое послеполуденное время закрывающихся век и сладких мечтаний, я решила проверить, что за диск он купил. Вернее схватил-кинул-деньги-побежал. Я пока не знала содержания всех полок наизусть, потому лишь беспомощно бродила между стеллажами в поисках пустующих мест, но так и не нашла никакого намёка на отсутствие купленного диска. Я видела парня возле пластинок – вот всё, что я помню. Затем он просто возник передо мной. Сколько полок он успел просмотреть за эти минуты – понятия не имею. Вскоре я вернулась на своё место и погрузилась в чтение, немного расслабившись. Смотреть в окно было бы забавным развлечением, но окна магазина выходили на высокую мёртвенно бледную стену напротив, всего в паре метров. С общей улицы магазин заметить было невозможно, поэтому Роуз заказала довольно большую яркую вывеску, указывающую стрелкой в переулок, где находился магазин. И, только пройдя метров десять, можно было заметить вход и пару небольших окон. По-моему, этот филиал находился в самом неудачном месте.
По мере того, как проносились часы, освещение в магазине менялось. Я включила софиты над стеллажами, а на столе зажгла лампу. Глаза за день от чтения так уставали, что я просто не могла выносить этот противный, искусственный белёсый «дневной свет». В Форксе я всегда зажигала только настольную лампу и, мне этого вполне было достаточно, даже когда папа ворчал, что я испорчу глаза. Я налила себе чаю и выглянула на почти тёмную улицу. Как было бы здорово, если бы можно было закрываться в любое время, когда нет посетителей. Но сейчас не я устанавливала правила. Я могла только сидеть и честно наматывать часы до восьми вечера. Тем более, бури на улице нет, хотя мороз и грозился наделать трещин на стекле. В книге описывалось лето, и я тоскливо вспомнила, как много времени нужно ждать до него в холоде. За эту зиму было несколько тёплых дней, но все они меркли на фоне всепоглощающего холода. К восьми часам, когда на улице повисла кромешная мгла, я выключила софиты, вымыла кружку и сложила деньги в сейф. Дела, ставшие уже привычными. Взяв сумку и связку ключей, я погасила лампу на столе и всмотрелась в темноту магазина. Всё, как обычно, можно идти. Я вышла на улицу и сделала глубокий вдох холодного, но не очень свежего воздуха. После часа-пик по всем окрестностям Сиэтла наверняка висело облако выхлопных газов. Городскому человеку вечерний воздух кажется свежим, но я хорошо чувствовала, что он также отравлен, как и вся центральная улица. В одном конце переулка царил абсолютный мрак, в другом – яркие огни города, зовущие в свои объятия. Я развернулась спиной к бледной бетонной стене и стала перебирать пальцами ключи. Отыскав нужный, я заперла дверь и принялась на окна. Опустив ширмы, я защёлкнула замки и убедилась, что всё закрыто. Именно в этот момент, когда я выпрямилась зашагать навстречу огням большого города, навстречу Эллис, навстречу новой жизни, что она мне создавала – мужская рука обхватила меня за талию, с немыслимой силой прижимая к своему горячему телу. Другой рукой он быстро прижал мне ко рту сложенную в несколько раз ткань, пропитанную каким-то веществом. Чудом успев захватить воздуха до того, как он вырубит меня, я задержала дыхание, отчаянно толкаясь и брыкаясь ногами. Однако всё было бесполезно, парень заключил меня в объятия намертво, всё, что я могла, это пытаться мотать головой и не вдыхать вещество. Ладонь на моём лице прижалась сильнее, и я больше не могла терпеть. Нос жадно втянул воздух через ткань, и я услышала жаркий шёпот на ухо. - Вот так… вдыхай… - любовно проговорил он, будто давал мне вдохнуть заветного зелья, будто обещая спасение, будто это было для моего блага. Всё моё тело задрожало, а затем резко стало слабнуть и оседать, я лишь беспомощно смотрела на линию красивого подбородка сбоку, почти касаясь его, чувствуя жар на расстоянии. Я не понимала, лежу я или стою, может, сижу у бледной стены. Всё вокруг закружилось. Я запрокинула голову ему на плечо и потеряла сознание.
Очнувшись, я побоялась открывать глаза. Даже представить трудно, что со мной могли сделать за всё это время. Хорошая новость в том, что я очнулась, а значит – пока жива. Не знаю, смогу ли чем-нибудь пошевелить, но лучше не подавать пока виду, что я в сознании. Инстинкты же не считались с логикой, и я почувствовала предательскую дрожь на теле. Осязание вернулось, сообщив о мягкой матерчатой поверхности, на которой лежало моё напряжённое тело. Я медленно приоткрыла глаза, собравшись с духом, готовясь увидеть всё, что угодно. Что ж, я лежала на кровати в довольно просторной комнате, но у меня не было возможности что-то там рассматривать, потому что прямо передо мной на стуле сидел тот самый парень из магазина. Локтями он опирался на колени, устало свесив кисти рук вниз, рукава узкой кофты без пуговиц закатаны до локтей, босые ноги. Широкие плечи то чуть вздымались, то опускались – он тяжело дышал, теперь я отчётливо слышала его дыхание и свой стук сердца в тишине. На голове – копна совершенно неуправляемых волос, они находились в таком состоянии, будто он всё время запускал в них руки, пытаясь вырывать клочьями. Он снова смотрел на меня напряжённо, но уже без такой дикой ненависти, как в прошлый раз. Интересно, он меня уже изнасиловал? Моё тело подалось чуть назад, подальше от испытующего взгляда похитителя, подальше от него, хотя самой хотелось просто вот так лежать и смотреть на фигуру перед собой. Но инстинкты не лгут. Я должна бежать, потому что он псих. Нормальные люди силой в свой дом не затаскивают. Страх стал заполнять каждую клеточку моего тела, всё моё сознание. Дай бог, если ему нужно только моё тело. Он ведь не самый плохой вариант для того, чтобы быть насильником. Но если он какой-то долбанный маньяк с хронической жаждой крови – тогда я пропала. Никогда не думала, что это случится со мной…
- Что тебе от меня надо? – проговорила я тихо, но получилось ужасно зло и совершенно искренне. Я была в бешенстве и напугана. Я пока совсем не знаю, как говорить с такими, психологию я не изучала. Не знаю, как себя вести, чтобы его не взбесить и тем самым не приблизить свою смерть. Парень, не отрывая взгляда, ответил резко, его голос снова был сердитым, но обладал нотками сожаления. - Ты не спросила, как меня зовут, - спросил Эдвард. Да что же это делается, пора и правда поучиться манерам общения с одержимыми парнями. - Как тебя зовут? - Эдвард. Отвечать «очень приятно, а я Белла» было бы немного странно, учитывая ситуацию и мой шок. - Знаешь, мне всё равно… ты… - А ты грубиянка, - он констатировал факт, и мне почему-то стало стыдно. - Ты похитил меня!! – я не выдержала. Так не могло больше продолжаться. Я устроила возню на кровати в поисках куртки и обуви, которые, как ни странно, оказались аккуратно сложенными на стуле у занавешенного окна. В глазах Эдварда появилось замешательство и паника, пока он наблюдал за моими действиями эту пару секунд. - Отпусти меня домой. - Никогда, - никогда в жизни одно слово не было сказано человеком с такой уверенностью и твёрдостью. Что значит «никогда»?! Я замерла, рассматривая его лицо – он действительно был уверен в своих словах. Долбанный маньяк. Противная дрожь от паники мешала двигаться нормально, но в какую-то секунду мне удалось лихо спрыгнуть с кровати и побежать по направлению двери. Я слышала, как Эдвард зарычал от раздражения и кинулся следом, снося всё на своём пути. Он двигался как вихрь, я понимала, что обладаю ничтожным количеством шансов сбежать прежде, чем он нагонит меня и неизвестно, что сделает. Я пулей сбежала по лестнице, отмечая, что в доме всего два этажа, но он выглядит таким большим.. Дорожка съехала со ступеней, обнажив деревянные хорошо отполированные доски. Обернувшись, я увидела его прямо за собой, но топота ног по лестнице не было слышно. Как Эдвард умудрился беззвучно спуститься бегом и не отстать от меня? Он хватался за дверные проёмы и края мебели, чтобы не столкнуться с ними, двигаясь мягко, как кот. Я же несколько раз больно ударилась о косяк двери и чуть не вывихнула лодыжку, когда резко повернула за угол в поисках проклятой входной двери. Когда она оказалась передо мной, как врата рая, маячившая на горизонте, я схватилась за ручку и стала судорожно крутить её во все стороны, постепенно осознавая, что дверь, конечно же, заперта на замок. И тут он настиг меня. Мокрый и взъерошенный, Эдвард обвил меня руками и прижал к двери так сильно, что я чуть не припечаталась к ней щекой, раздробив себе челюсть. От тела похитителя исходил такой жар, что моя кожа сама невольно вспыхнула. Эдвард резко развернул меня к себе, я хотела двинуть его коленкой в пах, но он одной левой перехватил мою ногу и отвёл в сторону, раздвинув ноги и прижав своими. Его горячая ладонь легла мне на правую щеку, поглаживая ушибленное место. Он осматривал мою челюсть и губы с каким-то научным интересом, и я могла только догадываться, что у него на уме. Я же фактически облизывала глазами его чувственный рот, слегка приоткрытый, с полноватыми напряжёнными губами. Я осознала, что вцепилась в его запястья, когда сильнее сжала их, чтобы приподняться на носочках. При этом я неосознанно скользнула телом вверх по его телу, прижатому ко мне, и Эдвард медленно опустил ресницы, тихо застонав. Он наклонил голову навстречу, держа глаза закрытыми, и наши губы соединились, мягкие и жаждущие. Мы целовались так, будто давно не виделись, отчаянно, медленно, быстро, жёстко, мягко… Реальность не сразу ударила меня обухом по голове. Я целуюсь с маньяком через порог от свободы. Кто из нас больше болен? Продолжая делить между собой влажный, сладкий поцелуй, мы будто на время оказались в другом измерении, где нет моего прошлого, где нет его безумия, и он обычный парень, где всё, как должно быть. Однако тело вопило о спасении, кричало о том, что пора бороться, бежать!
Руки Эдварда настойчиво опустились к поясу моих штанов, и он ловко расстегнул их и одним движением стянул ниже, тут же скользнув одной рукой внутрь. У меня звёздочки из глаз посыпались, прежде чем я осознала, что он уже уверенно ласкал меня под бельём. Он упирался лбом в поверхность двери, выпуская волны горячего дыхания мне на плечо, пока я стонала, судорожно пытаясь нащупать его руки и убрать их к чёртовой матери от своего тела, пока я не потеряла рассудок вместе с ним. Вдруг Эдвард резко поднял голову и посмотрел на меня. И тут я увидела его глаза. Ни тона злобы не было в них, ни намёка на ненависть, которую он во всей красе мне показал в магазине и там, у постели. Только чистейшая страсть.
- Перестань, - пропищала я. - Не нравится? – с вызовом спросил он, продолжая массировать меня пальцами. - Я… я не…оооххх…. – я не могла лгать, когда собственная влага буквально стекала по моим бёдрам сквозь его умелые пальцы. Я собрала волю в кулак и зарычала. - Нет! - с силой отрывая его руки от себя, но Эдвард лишь покачал головой и перехватил мои запястья, прижав их одной рукой у меня над головой. Не говоря ни слова, он продолжил, медленно, но уверенно скользнув двумя пальцами глубоко в меня.
Впервые в жизни я чувствовала такое возбуждение от мужских рук, впервые в жизни я не превращалась в сухую тряпку уже через минуту, заставляя прекратить, впервые в жизни я испытывала удовольствие, не сравнимое даже с собственноручно достигнутыми жалкими оргазмами. И всё это происходило здесь и сейчас: с парнем, который похитил меня, за два дюйма деревянных досок двери от свободы, от мира, от Эллис.
Эдвард чуть изогнул пальцы, будто подзывая к себе моё тело с каждым движением. Кровь кипела, сердце выпрыгивало из груди, дыхание сбивалось, пока я дрожала, приближаясь к взрыву вселенной внутри меня. Эдвард ни на секунду не останавливался, всё быстрее и увереннее двигая рукой, - казалось, он готов заниматься этим, сколько понадобится, даже если это замёт часа три, чтобы довести меня до оргазма. - Ннннн…..Нннннн…..Нннннн….ааааАААА! Ах!! Боже!....... – я совершенно не могла поверить, что всё это безумие происходит со мной, ведь всего пару минут назад я носилась от него по всему дому, и что сейчас? Сейчас я, как последняя потаскушка, в посторгазменном кайфе теку по телу мужчины на пол. Эдвард подхватил меня на талию, чтобы удержать от падения, и осторожно повёл обратно к лестнице. Едва ощутив в себе силы двигаться и сознание, чтобы думать, - я начала вырываться.
Он не в порядке. Я не могу здесь оставаться. Я в полном порядке. Из-за того удовольствия, что он доставил мне. Как со всем этим быть?
- Да что же ты так дёргаешься… – проворчал Эдвард, справляясь со мной. В его голосе чувствовалось напряжение совсем не от борьбы. Отлично, а теперь, Белла Свон, пришло время для серьёзных игр. Он изнасилует тебя, на этот раз основательно. Никаких игр руками, он сунет в тебя свой член, – думала я, пока Эдвард сменил курс, направляя меня к небольшой двери в стене под лестницей. - Нет!! Отпусти меня! Пожалуйста! Только не туда! – завопила я, когда он отпёр дверь в подвал. Я в шоке боялась даже посмотреть в темноту перед собой, уже выстроив в голове план поэтапной мучительной смерти в темноте на холодном цементном полу. Эдвард втащил меня, и мы кое-как спустились по ступенькам, прежде чем Эдвард нащупал небольшой выключатель и зажёг свет.
Довольно большое помещение совсем не походило на подвал из фантазии. Оно больше напоминало одну из комнат дома, только без окон и с достаточным количеством книг. Сюда будто сгребли целую библиотеку. В нормальных человеческих подвалах всегда куча хлама, стиральная машинка, инструменты, старые вещи, прочее борохло, а тут – только книги. И небольшая кушетка в углу со светильником в металлической оправе на тумбе из книг. Рассматривая помещение, я поймала себя на том, что больше не сопротивляюсь – так заворожили меня груды книг. Эдвард вслепую взял с полки скотч и подтолкнул меня к кушетке. Ноги ослабли от непривычной беготни и пережитого оргазма, поэтому я просто плюхнулась на неё, всё ещё, однако, пытаясь оттолкнуть Эдварда. Он упал на колени передо мной и стал закатывать джинсы на ногах, чтобы лента держалась на мне надёжнее. Всё, что мне оставалось – лишь наблюдать за ним, то и дело всхлипывая, как рыба, в тихой истерике. Эдвард тщательно обмотал мои лодыжки скотчем несколько раз, пока я дергала его за волосы, заставляя прекратить. Неприятное стягивающее ощущение раздражало, и я болтала ногами, хотя это не приносило совершенно никакого результата. Закончив с ногами, Эдвард наклонился и надкусил край скотча, чтобы оторвать его от общего мотка, я кожей ощутила его жаркое влажное дыхание. Эдвард зарычал от боли, когда я потянула его за волосы сильнее и схватил мои запястья, проделав с ними то же самое, что и с лодыжками. Он снова дыханием коснулся теперь уже запястий, его слегка колючий подбородок царапнул кожу. Наконец, он любовно погладил участки тела, где был скотч, любуясь работой.
Он не стащил с меня одежду, значит, не собирается насиловать. Может, всё ещё хуже, чем мне кажется? Нормально ли это, что похититель доводит жертву до оргазма пальцами и при этом не просит ничего в ответ?
Эдвард поднялся с колен и молча пошёл к лестнице, ведущей наверх. Я слышала, как он снял со стены связку ключей, чтобы закрыть за собой дверь на замок. - Я просто хочу, чтобы ты не убегала от меня… - тихо проговорил Эдвард с какой-то грустью в голосе, что совсем не походило на сумасшедшего психа, которые обычно лелеют своих жертв. Он сказал это искренне. И у меня закрался ещё вопрос: он что, знает меня?...
