Все дороги этого института ведут вниз.

С нею выбежала и русская девушка, предположительно переводчик, не новичок в своём деле, но и не специалист. Так, ничего особенного. Таких берут в переводчики из своих же учеников за заслуги перед институтом и старание. Девушка что-то говорила, и мне не понравилось её произношение. Вы будете со мной спорить, а я говорю - это главное. К сожалению тех, кому произношение не даётся, - это главное.

Переводчица несколько раз бегло обернулась. Неужели у меня на лице снова вычертились всякие разные слова, читая которые, люди странно себя ведут?

- Постойте-ка, давайте подождём учителя.. - сказала по-японски девушка, и японка остановилась, зыркнув назад из-за плеча. За ними едва поспевал толстенький коротышка с неприятным голосом. У полных людей очень часто бывает такой голос. Но меня совершенно не беспокоит его голос более, потому что я наконец решилась поздороваться с ним на его родном языке, на таком чужом для меня, а он ответил, удивившись. Втроём они залезли в подошедший микроавтобус на остановке и уехали.

Ладонями я обнимаю высокую горящую свечу, парафин стекает с неё и течёт мне по рукам, капает на стол. Что-то в этом есть порнографическое.

Кстати, почему мне не больно?

На переносице от удара у меня остался синяк. Похож на один из тех, что остаются, когда долго носишь очки. Сатоми смотрит на меня и затем качает головой.

- Откуда у тебя столько шрамов?

- Уже не помню. - Отвечаю я, потерая переносицу. Я всерьёз задумалась о том, что покалечила себя недавно и ещё о том, что это не годится.

И поделом мне.

Я посмотрела ей в глаза, пока она наносила пудру на моё лицо. Ей страшно нравилось делать его, по её словам, правильным. Она долго всматривалась, хмурилась, затем всё стерала и начинала сначала. Однажды я спросила её:

- Почему ты так хочешь быть похожей на меня?

- Но ты ведь хочешь быть похожей на меня..

- Почему ты хочешь быть похожей на меня? - просто повторила я. Она задумалась.

- Потому что ты универсальный человек. - я знала, что она имела ввиду, поэтому не уточняла. Мне трудно было с ней и согласиться, но причины, по которым она так считала, были мне ясны. - Только ты очень злая. - добавила она, - Даже не злая, а жестокая. Тебя уже люди боятся..

Действительно есть люди, которые меня боятся. И меня боялись бы больше людей, если бы знали, за что.

Есть только один снимок, на котором, как мне кажется, мне удалось отобразить Сатоми. Он был сделан летом во время нашей прогулки по Городу. Она никак не давала себя сфотографировать, нервничала и упиралась ладонями мне в живот, отталкивая. А мне хотелось сделать этот снимок, потому что она тогда была в хорошем настроении, а я люблю её такой.

- Готово, - улыбнулась я и спрятала фотоаппарат обратно в сумку. Она не любит смотреть свои фотографии. Она их сжигает, рвёт, удаляет, вообщем, делает всё, чтобы их не было.