"Белла, ты ударилась головой, и всё смешалось". (с) Эдвард. "Сумерки". 

Мне 18 лет. И я одержима сексом со своим парнем. 
Парадоксально, но это единственное, чего я не могу получить от Эдварда, вечно извиняющегося, оттягивающего момент, осторожного и терпеливого. Как же, должно быть, тяжело даётся ему это воздержание, раз из меня оно делает дикого зверя? Я могу получить его душу, его сердце, его жизнь – всё на свете! Но мне отказано в таком простом земном удовольствии, которым могут наслаждаться все смертные люди, но по каким-то немыслимым причинным отказывается разделить со мной Эдвард. Проблема в том, что все его предосторожности никак не облегчают мне жизни – я чувствую, как схожу с ума. 

Комната, тускло освещённая единственной лампой и парой цветных фонариков, была похожа на сказочные декорации, ей богу, я в сказке, я в раю. Но перевёрнутая по вертикали, она меня совершенно не волновала, пока я рассматривала тонкую металлическую пряжку на ремне у Эдварда, лёжа у него на груди. Он нежно перебирал пряди моих волос, будто пересчитывая и лелея каждый волосок. 

- Можно, теперь я кое-что попробую? – Я внимательно посмотрела на его лиуо, подняв голову. Эдвард расслабленно улыбался и в желтоватом освещении так походил на человека.. Очень аккуратно я села ему на живот, наклонилась и поцеловала в губы. Мышцы подо мной стали каменными, а белые красивые пальцы опустились на бёдра. Меня обуревало единственное желание – сорвать с него всю одежду, потому как само целомудренное времяпрепровождения с этим парнем совершенно невыносимо. Я поцеловала прохладную мраморную кожу шеи и инстинктивно скользнула бёдрами ниже, вполне ощутимо касаясь его паха. Руки моментально сомкнулись у меня на талии, не давая сдвинуться ни на миллиметр. Он согнул ноги в коленях, и я откинулась назад. Эдвард смотрел на меня снизу потрясённо, сосредоточенно, глаза его совершенно чёрные. 

- Прошу тебя, не надо… - как можно более строго постарался проговорить Эдвард. Он хотел этого не меньше чем я! Страсть звучала в его тоне, он совсем не хотел, чтобы я останавливалась. Но Эдвард бережно положил меня на спину и стал покрывать шею и подбородок нежнейшими поцелуями. Мне так хотелось доставить удовольствие ему! Я чувствовала себя ужасной эгоисткой. Со мной что-то происходит в последние дни. Раньше гораздо проще было мириться с необходимостью воздерживаться от близости. Прохладные мягкие губы оставляли обжигающие поцелуи на моей шее. Извиваясь, мне хотелось прижаться к нему поближе, но Эдвард уверенно удерживал меня от любых фривольных действий. Он целовал меня настолько медленно, что реальность поплыла перед глазами, превращаясь в густой кисель с размытыми очертаниями предметов вокруг. Вдруг я почувствовала его руку на своём животе, Эдвард нежно поглаживал мой нервно вздымающийся и опускающийся живот, будто успокаивая. На самом деле всё внутри бушевало, бурлило. Его рука, каким-то магическим образом вызывала в моём теле неконтролируемую страсть, скользя по обнажённой коже. Когда он успел так высоко поднять мне футболку? Бёдра сами подались вверх, навстречу его движениям, которые так и не достигли желанного места. Не прерывая поцелуя, Эдвард опустил руку чуть ниже, но уже через секунду с силой отстранился. Я испуганно на него смотрела. Возможно, именно сейчас был один из тех моментов, когда он понял, что контролировать себя больше не может, тогда мне, пожалуй, действительно грозила опасность. Мне лишь оставалось зачарованно рассматривать его силуэт в тускло освещённой комнате. Эдвард запустил руку в пышные непослушные волосы, пытаясь дышать ровно. В его голове сейчас, наверное, был рой мыслей, который настойчиво вытесняет одна единственная и самая главная. 
- Белла… прости, я …я должен идти.. – пробормотал Эдвард, в отчаянии направляясь к окну. Я лишь успела скользнуть пальцами по его щеке. 

Каждый раз, когда Эдвард уходит, когда я вижу его удаляющийся силуэт, моё сердце будто магнитом тянется из груди, оно рвётся в сторону Эдварда, делая мне больно. И, хотя я знаю, что он вернётся, что теперь нам ничего не грозит, что он ни за что теперь не оставит меня, сердце всё равно рвётся наружу, будто мы связаны невидимыми нитями, прочными, как шёлк, тончайшими, как паутинка. И вот, это произошло снова – я осталась одна поздно вечером, возбуждённая и желающая незамедлительного продолжения начатого. Боже, ну почему люди так подвластны инстинктам? Мы разве не должны эволюционировать и не привязываться к желаниям? Мне было бы намного проще продержаться! Наверное, это под силу только таким существам, как вампиры. 

Я накрылась одеялом и легла на бок, в тусклом свете луны рассматривая ветви деревьев, ползущие по стене под порывами ветра. Ощущение пальцев Эдварда на моём напряжённом животе отказывалось покидать меня и уступить место сну, кажется, придётся считать овец, чтобы отвлечь себя. Будто сделанные из фарфора, гладкие пальцы, коснувшиеся кожи живота всколыхнули целый мир внутри, заставив меня буквально извиваться от удовольствия. Как я теперь могу выбросить из головы это видение, этот сладкий сон? Сегодня Эдвард зашёл дальше и прикоснулся к моему обнаженному животу. Как избежать повторения этой фантазии снова и снова? Бросив попытки уснуть (а я вообще пыталась?), я стала вспоминать сегодняшний вечер в детальных подробностях, заостряя внимание на каждой мелочи, чтобы пережить всё снова. Моя собственная рука инстинктивно потянулась к животу и осторожно коснулась его. После удивительной кожи Эдварда моя маленькая несовершенная ладонь казалась такой грубой – ничто не идёт в сравнение с кожей вампира. Тугой узел, сжимающийся внутри, откликнулся на прикосновение, едва Эдвард уверенно скользнул рукой по коже. О, целительные муки! Снова и снова он прикасался ко мне, пока я мысленно умоляла его продолжить, осмелеть. Но образ то и дело улетучивался, и воображение постепенно отключалось, напоминая телу о необходимом сне, пока я медленно, но жадно гладила собственный живот. О, нет, я не могу прикоснуться к себе, это будет верхом безумия и отчаяния, но сейчас моё тело жаждало именно этого, поэтому мои пальцы осторожно двинулись ниже, будто впервые осваивая неизведанные территории. – Эдвард, - слабо прошептала я. Мой рассудок затянула пелена полусна, предобморочного состояния блаженства. Тени ветвей на стенах поплыли, а вскоре и вовсе слились с тьмой вокруг. Тыльной стороной ладони я приложила ко рту руку, заглушая предательски вырывающиеся стоны, мои глаза плотно закрыты. 

- Помочь? – меня словно током шибануло, глаза моментально открылись и уставились в прекрасное лицо прямо передо мной, едва я открыла рот, чтобы инстинктивно вскрикнуть, как ладонь Эдварда аккуратно предотвратила мои попытки кричать. Его рука была такой тёплой, словно он ни на секунду не покидал этой комнаты. Я лежала в полном потрясении, отчаянно глядя в почерневшие глаза Эдварда. Он ухмылялся, явно чувствуя себя пауком, заставшим наивную муху в паутине его соблазнов. 
- Помочь? – отчётливо повторил он. Я готова была сквозь землю провалиться. Какие-то инстинкты подсказывали мне не шевелиться, потому как, попытайся я убрать руку, он тут же заметит где она была. – Мне казалось, ты МЕНЯ звала…, - Эдвард склонил голову чуть на бок, ожидая ответа. Едва заметно я кивнула. 
- А, по-моему, ты и сама неплохо справляешься, - словно издеваясь над моей слабостью, проговорил Эдвард. Его голос был таким тихим, что мне ненароком приходилось напрягать, слух, отчего его фразы намертво впечатывались в моё сознание и заставляли щёки неистово краснеть. Он убрал руку от моего лица и, упираясь локтём в матрас, рассматривал меня с выражением полного удовлетворения на лице. 
- Покажи, мне как ты это делаешь, - быстро проговорил Эдвард и, уверенно схватив край одеяла у моей груди, собирался сорвать его, обнажив моё тело. Я схватилась за одеяло. 
- Нет, пожалуйста.. я не могу, - смущение накрывало меня гигантской лавиной жара по всему телу. – Лучше.. лучше ты.. мне помоги, - я едва вымолвила эти слова, тут же поняла, как я хотела их произнести. 
- Покажи мне, как ты это делаешь, и, может быть, я помогу, - улыбнулся он. 
- Эдвард! – я поджала губы и закрыла глаза. Он просто невозможный! Лёгкая прохлада комнаты коснулась тела, когда одеяло соскользнуло к ногам и затем в сторону, я тут же согнула ноги, оставшись перед ним впервые в одном нижнем белье и майке. Эдвард положил руку мне на колено и легонько кивнул в сторону маленького участка, где был сейчас сосредоточен весь жар моего тела. Невозможно оторвать взгляд от идеального контура его мужественного подбородка и скул. Я осторожно потянулась вниз и скользнула пальцами между ног, едва касаясь ткани. Взгляд Эдварда был намертво прикован к моему паху, он слегка облизнул губы. 
- Мне кажется, ты делала это иначе… - он повернул голову и посмотрел на меня в упор. А где же боль, где же муки на лице? Где нерешительность? Где вообще его скромность?? Я закрыла глаза, не в состоянии больше выносить испытывающий взгляд, заставляющий меня подчиняться во всём, и запустила дрожащие пальцы за пояс нижнего белья. Рука Эдварда тут же исчезла с моего колена, и присоединилась к моей, в ответ я лишь инстинктивно обхватила его стальное запястье и решительно прижала ладонь Эдварда к себе. Он сдавленно выдохнул, и мир закружился. У меня перед глазами стали вспыхивать и тут же растворяться в небытие разноцветные огни. Ещё пара таких движений, и я забуду, как меня зовут. Кстати, как… От неистовых движений в ответ на прикосновения Эдварда, я незаметно добралась до самой спинки кровати и с новым рывком очень неслабо заухала макушкой прямо в спинку кровати. Тупая боль в голове смешалась с наслаждением гораздо ниже. Мне кажется, я даже слышала сочувственный вздох Эдварда, когда он убедился, что я не поранилась. Сама же я даже не обратила на это ни малейшего внимания. Боже, теряю сознание, тону…Эдвард, это рай.. 

Я проснулась в абсолютном замешательстве, задыхаясь. Солнечный свет из окна казался ярче, чем в любой жаркий летний день, я снова закрыла глаза и спряталась с головой под одеялом. Если бы сейчас рядом был Эдвард, я бы ей богу набросилась на него, как одержимая. Кажется, сон не оставит меня в покое, и теперь я окончательно сойду с ума. 
Никто не освобождал меня от обязанности ходить в школу, поэтому я постаралась поскорее начать собираться. Ледяная вода моментально пробудила меня ото сна, чуть остудив тлеющее чувство сильнейшего возбуждения. Чёрт возьми, это было реалистично. Иногда, когда видишь реалистичный сон, ты просыпаешься и будто на всё смотришь по-другому. Я не смогу смотреть в глаза Эдварду, зная, что между нами «было» ночью. И уж точно не смогу я спокойно целовать его, не стремясь ощутить его пальцы. Боже, в кого я превратилась? Только пару дней назад я практически не думала ни о чём таком! Никто, ни одна моя мысль, украдкой проникшая в сознание, клубком эмоций свернувшаяся в углу не сравнится с тем ураганом, сносящим всё адекватное у меня в голове напрочь. Я никогда не думала, что такое может со мной случиться. Я ни разу в жизни ничего подобного не испытывала… Я, конечно, люблю Эдварда до беспамятства, и не скрываю от самой себя тот факт, как мучительно мне даётся воздержание, видя, целуя и обнимая Эдварда каждый день. Наши ласки, настойчиво прерываемые всякий раз, когда, по его мнению, мы заходим слишком далеко – оставляют во мне неистовое чувство неудовлетворённости и лишь сильнее распаляют животное желание близости. И если раньше я могла с этим справляться, то теперь фальшивый лёд проломился, выпуская наружу бурю страсти, которая каким-то образом умещалась в моём подростковом теле. Уже сам факт, что я это обсуждаю, является неопровержимым доказательством моей полной безнадёжности и полного краха самообладания. И, наверное, это ещё является доказательством взросления, настигшего меня вот в такой форме. 

Первый урок я просидела в полусне, то и дело погружаясь в свои сумасшедшие воспоминания, как только мне становилось скучно. Мистер Шейн доказывал абсурдность теорем, пока я с волнением ожидала биологии – совместного урока с Эдвардом. Время от времени я посматривала на одноклассников: они скучали, слушали, рисовали, переписывались, спали.. Мне с трудом представлялось, что хоть кто-то из них может сейчас испытывать такое же животное влечение к своему парню или девушке. Неужели я одна такая ненормальная? Почему я не могу собраться и спокоиться… 
Я шла по длинному коридору, прижав к груди книги, и вглядывалась в толпу, то сгущающуюся, то рассыпающуюся как бисер по полу. Ученики проходили, носились, плелись, топали, порхали с разной скоростью и выражениями лиц. Моё наверное было самым невнятным из всех, потому что Джессика стала дергать меня за рукав. 
- Белла, Белла, ты меня слушаешь? 
- А, да, что? 
- Я спрашиваю: на вечеринку к Тайлеру идёшь? Он устраивает по случаю своего дня рождения. 
- Слушай, ну он меня не звал вообще-то… 
- Брось, Белла, это же неофициально – просто вечеринка во дворе. 
- Ну, я… подумаю, конечно. Подумаю. 
Метрах в десяти от себя, впереди я увидела Эдварда, он приближался, сосредоточенно улавливая мой силуэт, маячивший ему на горизонте, как белый флаг моей безоговорочной капитуляции перед золотыми львиными глазами. Эдвард уверенно, но неторопливо шагал прямо ко мне, держа в руках куртку, через плечо перевешена сумка, ремень которой аккуратно пересекал его стальную грудь, прикрытую приятной тканью тёмно-синей футболки с длинным рукавом. Он всегда закатывал их по локоть, а я обожала рассматривать его мужественные руки. 
- О, всё ясно, я пошла, увидимся после урока… - пробормотала Джессика и прибавила шагу, огибая группки учеников возле шкафчиков. Я остановилась возле своего. Эдвард подошёл ко мне вплотную, улыбаясь. 
- Привет, Белла. 
- Привет, Эдвард, - я тонула в глазах цвета топаза, глубоких, как море. Он что-то знает. Нет, не знает. Нет, знает. Или не знает. 
- Что? – он ухмыльнулся в недоумении. 
- Н-ничего.., - я стала заикаться, и Эдвард тут же оставил маленький поцелуй в уголке моего рта, я осторожно обхватила его губы своими, в тот же миг забывая обо всём на свете, кроме прошлого сна. 
- Кхм-кхм! Мистер Каллен! – за широкой спиной Эдварда раздался голос мистера Беннера. Эдвард обернулся, и я увидела преподавателя, гостеприимно указывающего в сторону открытой аудитории, он стоял чуть дальше нас у входа в класс и вежливо улыбался. В этот же момент раздался звонок на урок. 
Весь урок, пока Эдвард записывал что-то в тетради, я тайком рассматривала его торс, отмечая, как великолепно он сложён. Ничего лишнего, ничего недостающего – идеален. Я вспомнила, как в первый день боялась даже в глаза ему посмотреть, а теперь нагло рассматривала его тело, ничуть не стыдясь. Перед всем классом. Его руки сводили с ума, теперь я смотрела на них иначе. Я имела прекрасное представление, что эти руки могут сделать со мной. Они способны на это, и их обладатель совершенно точно так же необуздан, как герой моего бесстыдного сна. 

Эдвард накинул пальто и открыл передо мной дверцу машины. Солнце пряталось за облаками, за весь день так ни разу не показавшись. Ученики лениво разбредались по домам, и только немногие из них ещё сохраняли бодрость духа и прикалывались друг над другом, оживляя атмосферу вокруг. Мой любимый меланхоличный городок. Вольво понёсся по дороге, но мы не спешили домой. Эдвард знал, как я обожаю местную природу, и всегда отвозил меня погулять в самые живописные районы леса и округи. Мы добрались до маленькой речки, бегущей с гор, и сели на траву. Яркая зелень успокаивала глубиной красок и оттенков. Птицы отдалённо осторожно подавали голос, как всегда происходило, когда здесь оказывался Эдвард. Лишь листва смело шелестела под порывами лёгкого лесного ветерка. 
- Послезавтра Чарли отправляется на охоту. Надолго. 
- Я знаю. Подслушал его мысли. 
Я проигнорировала его признание, хотя совсем не любила, когда Эдвард читал мысли Чарли. Хотя как можно отрицать то, что слышишь независимо от того, хочешь или нет? 
- И я хочу, чтобы ты побыл со мной. 
- Конечно, я побуду с тобой, сколько захочешь. Я навсегда с тобой. 
Иногда мне кажется, что Эдвард понятия не имеет, как сильно я хочу его. 
- Мне... хотелось бы попытаться быть к тебе ближе…, - и он наконец понял. Эдвард чуть прикрыл глаза и прижал меня к себе покрепче. 
- Белла, мы это уже обсуждали. 
- Эдвард, мне уже начали сниться сны о том, в чём ты мне отказываешь, - призналась я. 
- Белла, я отказываю лишь потому, что забоч… - его лицо застыло, но уже через мгновение он подозрительно на меня покосился с улыбкой на лице, - Ч-то?... 
Я придвинулась поближе, практически кутаясь в его объятиях. Где тот страстный Эдвард из моих снов? Где тот неконтролируемый мужчина? Я знаю, в нём есть это. Я выведу тебя на чистую воду, Эдвард Каллен! 
- Просто я думаю, нам нужно привыкнуть друг к другу. Начать привыкать. Ведь раньше ты даже не мог позволить мне поцеловать тебя, ты переборол это. 
- Белла, ты не знаешь, как это тяжело. 
- Но возможно же! – я постаралась успокоиться. Совершенно не хотелось, чтобы наши минуты у реки были омрачены очередным спором на всё ту же больную тему. Поэтому я нежно погладила его сильную длинную шею тёплой ладонью. Мы долго смотрели на речушку перед собой, несущуюся с гор, такую мелкую, но быструю. Она уносила с собой листья, переворачивала мелкие камешки, отчего её движение наполнялось массой сопутствующих звуков, создавая особую лесную музыку. И мы наслаждались ею. Эдвард положил ладонь мне на коленку, большим пальцев стирая зеленоватое пятнышко мха, который я задела, спотыкаясь, пока мы шли по лесу. Ток прошёл по моему телу, будоража память. Дыхание перехватило. Его сильная рука на моей маленькой коленке… 
- Так что там с твоими снами? – оживился Эдвард. Я опустила глаза, чувствуя стыд и смущение за собственные мысли. Пяткой ботинка я стала ковырять землю, на ходу подбирая слова. 
- Во сне ты был… ты ничего не опасался. Ничто не способно было тебя остановить, даже жажда. 
- И что же я делал? – спросил Эдвард, заглядывая мне в глаза, прекрасно понимая, о чём идёт речь. Его интонация сейчас была такой же, как во сне, я даже засомневалась, а сон ли это был.. 
- Ты сначала ничего не делал… ты говорил мне… 
- Боже, надеюсь, я был вежлив. 
- Нет, - я почувствовала, как неосознанно повела бровью. – Именно это не даёт мне покоя целый день. – Я смотрела на Эдварда неотрывно, пальцами перебирая локоны у него на затылке. Наконец, я осторожно приблизила его лицо к себе и поцеловала Эдварда. Мне хотелось рассказать ему поцелуем обо всём, что не могла выразить словами, он смело ответил на поцелуй – так всегда происходило, если мы находились вне дома. Наверное, он был спокоен и уверен в том, что я попросту не смогу зайти дальше дозволенного вне дома. Мой язык и губы ослабли от наслаждения, схожего с гипнотическим состоянием, я даже думать больше не могла, пока Эдвард откровенно целовал меня, сидя здесь, у реки… Его язык двигался медленно и хищно, пока я безропотно впускала его в себя. Я издала слабый стон сквозь сомкнутые с ним губы. 
- Эдвард… 
- Тише-тише.. прости.., - он судорожно сжимал мне плечи, боясь причинить боль. – Это всё яд, он так действует… 
- Мне всё равно, я хочу тебя… - с жаром выпалила я и потянулась к родному лицу, но Эдвард осторожно отстранил меня. Он сейчас испытывал не менее сильные эмоции, чем я. 
- Прости, Белла, любимая.. боже, ты такая хрупкая, - пробормотал Эдвард, опустив голову мне на плечо. – надеюсь ты переживёшь это и не будешь впадать в бешенство, если я скажу, что это был не сон.