Глава 8. Животные

Под рукой нет никаких предметов, кроме полотенец. Защищаться нечем, нечего схватить и огреть его по голове, нечем заколоть в самое сердце, нечем ослепить, нечем удушить. Через секунду я встречусь с ним лицом к лицу и буду полностью беззащитна.
- Не…. убивай меня, пожалуйста... - прошептала я стене. Человек у меня за спиной глубоко вздохнул, стараясь совладать с собой.
- Как эгоистично, Изабелла. – Моё имя прозвучало его голосом так трепетно. – Ты никогда не думала, что почувствую я, если ты уйдёшь, - почти шёпотом процедил Эдвард, его гнев, как нечто живое, мурашками полз у меня по спине, подбираясь к шее, покалывая кожу. Что чувствовала я, когда его не было? Этот жалкий трюк с побегом – какая глупость, всего лишь инстинкт. Да я же повела себя как кролик, загнанный в угол: он мечется из стороны в сторону в углу перед удавом. Слёзы стали подступать – никогда не понимала, как это происходит. В кино люди просто начинают плакать, Впадают в Слёзы. Ручьи бегут по щекам, всё так картинно даже в ситуациях, где есть место только страху. В кино не выдумывают больше, чем есть в реальной жизни. Я должна была встретиться с ним глазами и быть искренна.
- Не смей.
Всё равно развернувшись, я увидела прекрасное лицо. Вместо гнева и отвращения на нём было столько боли и едва ли не детской обиды, что я с трудом сдержала слёзы и признание о том, как он прекрасен, когда ему больно. Эдвард закрыл глаза и поджал губы, за секунды сменяя боль маской гнева, я слышала, как тяжело он дышит через нос.
- Я скучала по тебе, - только и сказала я, Эдвард лишь на секунду вскинул брови, но телефон, будто очнувшись, стал снова звонить. Эдвард с такой силой заехал по нему кулаком, что аппарат слетел на пол, жалобно треща об обрыве связи.
- Долбанное враньё!!
Я зажмурилась и задрожала, чувствуя прохладный шлейф от отстранившегося Эдварда. Он схватился за голову, меряя шагами кухню в полном отчаянии. Мне показалось, что ему стало стыдно за свой крик.
- Я не знаю, почему я… Ты же не обижал меня, пальцем не тронул, иногда я смотрю на тебя – ты заботливее всех других … - На что Эдвард нахмурился, будто не понимая, о чём я говорю.
- Ты лжёшь, лжёшь, как и все.
Совершенно не понимая, почему Эдвард не верит мне, я лишь стояла и смотрела на него. Теперь уж я точно и шага не посмею сделать. Не хочу, чтобы мою голову постигла участь телефона, что продолжал противно жужжать о поврежденной линии. Наверное, стоит усвоить: если ты однажды кого-то предаёшь, тебе не дают второго шанса. Тебе могут дать иллюзию шанса, но никто не забудет твоё предательство. Где-то в глубине души у каждого человека остаётся осадочек, тот самый, который напоминает о себе всякий раз, когда пытаешься доверять кому-то.
- Неужели до тебя не доходит, что ты никогда не выберешься, если будешь пытаться сбежать! – воскликнул Эдвард. – Не пытайся! Разве тебе тут так уж плохо?
- А чего ты ожидал? Я тебя даже не знаю. Просишь вырываться, но умоляешь не сбегать! Может, ты вообще убить меня хочешь!
Эдвард какое-то время не отвечал, он лишь молча смотрел на меня своими странными глазами, одновременно отражающими гнев, отвращение, заинтересованность, подозрение, презрение, вину, страх недоверие, сожаление, жалость, нерешительность, смущение и печаль. Внезапно он двумя короткими шагами преодолел расстояние между нами и оказался у меня перед носом, сильные руки по обе стороны от меня упирались в стену. Мне казалось, что ещё секунда, и она раскрошится.
- Может и так, - с отвращением процедил Эдвард, глядя мне прямо в глаза, будто эти слова были ему противны. Зачем тогда он говорит такое?
- Но… это ведь неправда, - задрожала я. Уши стали гореть, а в ступни ударил жар, будто я собираюсь взлететь, как ракета, пробив головой потолок. Он и тогда удержал бы меня..
- Ты в этом так уверена? – его горячее дыхание опалило мне кожу, словно в доказательство слов. – Посмотри на чудовище перед собой и скажи, что это не сон, - с вызовом продолжил Эдвард. – Я мог бы задушить тебя одной рукой или свернуть шею даже случайно, пока ты стонешь и думаешь, что занимаешься со мной сексом. Я мог бы мучить тебя неделями за всё то время, что ты заставила меня ждать. Я могу сейчас тебя убить, никто даже не заметит – и нам обоим станет легче.
- Нам обоим станет легче, если ты заткнёшься, Эдвард, - строго сказала я, раз уж это, похоже, мои последние минуты жизни. Так как человек передо мной вряд ли сейчас был способен размышлять здраво. Его глаза чуть округлились, совсем немного, вспыхнули. И я поцеловала его. Поднялась на носочки, не слишком резко, чтобы не вызвать ответной реакции в виде удушения, но достаточно быстро, чтобы он не успел возразить какую-нибудь чушь, или, что хуже, оттолкнуть меня. Нет, ну что мне терять? Я даже девственность потеряла.
Сначала Эдвард напрягся, но затем неторопливо ответил на поцелуй, продолжая всё же держать ладони прижатыми к стене по бокам от меня. «Ну, подойди же ближе..» - только и крутилось в голове. Мой мозг в этот момент отказывался понимать, что происходит, я действовала по воле импульса, так, как мне казалось нужно сделать. Так, как мне хотелось сделать. Едва я приложила руку к его штанам, Эдвард резко поднял голову, уставившись в стену, пока мои губы сместились ему на шею, неловко скользнув, оставив влажный след.
- Ты пытаешься меня задобрить.
- Да. Хотя мне нравится, когда ты злой, - тихонько ответила я, притягивая его ближе, но Эдвард не спешил заключать меня в объятия. Я была уверена, что ему не было неприятно. Просто это такое грёбанное непредсказуемо дразнящее поведение. Он с ума меня сводит.
Он с ума меня сводит всякий раз, когда я прикасаюсь к нему. В этот момент, как… господи, с чем же сравнить столь невероятное ощущение, как будто в Рождество происходит чудо, магия. Воздух становится хрустальным, всё вокруг замирает в ожидании, или в шоке, в смущении глядя на меня, на ту, в кого я превращаюсь рядом с ним, на одержимую и зависимую, практически счастливую в своём идиотизме озабоченную девушку.. Я как подросток, я как всплеск гормонов, я как концентрат взрывоопасной жидкости в венах, я неуправляемое существо, которое не способно здраво мыслить. Я схожу с ума. Я хочу прикасаться. Даже если он не будет смотреть на меня в ответ, я хочу прикасаться к нему и чувствовать его предательское возбуждение, которое не способно скрывать напряжённое тело, пока разум способен лишь на лицо надеть маску безразличия или раздражения. И единственное, в чём я относительно него уверена - он хочет этого не меньше. Мы – животные. Такое можно почувствовать, не осознать.
Моя рука нервно, но медленно блуждала вниз и вверх по паху Эдварда, пока я с дерзким выражением лица рассматривала полузакрытые глаза прямо перед собой. Он подался бёдрами навстречу мне, мы снова поцеловались. Не встретив сопротивления, я дрожащими руками стала расстёгивать ремень и ширинку на джинсах Эдварда. Высвободив член, я обхватила его рукой, другой рукой одновременно стягивая тугие джинсы пониже. Вязкой жидкости, скопившейся на кончике, совсем не хватало, чтобы смочить его весь, но я заворожено водила рукой, чувствуя на себе взгляд. Эдвард оторвал ладонь от стены, переместил руку на мою и крепко сжал. Намного сильнее, чем сжимала его я. Я подняла взгляд:
- Так сильно?
Он кивнул в ответ.
Чёрные глаза с поволокой. Он неотрывно смотрел мне в глаза, и это не могло не смущать, поэтому я опустила голову и стала следить, как моя рука уже практически свободно скользила по всей длине его прекрасного члена. Эдвард взял меня за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза.
- Кому ты звонила? – строго спросил он, чуть двигаясь мне навстречу. Мы соприкасались губами.
- Н-никому.
- Тогда с кем ты говорила?
- Я не знаю.
- Белла.
- Какой-то парень из социальной службы, - с трудом вспомнила я. Он от меня в одном миллиметре, его член у меня в руке – как можно вспоминать других парней??
- Чего он хотел? – господи, ну чего могут хотеть в социальной службе?!
- Назначить мне романтическое свидание и затрахать до потери пульса, - ответила я, и лицо Эдварда приобрело совершенно дикое выражение. Не знаю, остался ли он доволен моим ответом, но свои вопросы оставил. Вместо этого он медленно закрыл глаза, будто пытался совладать с собой и, положив руки мне на плечи, надавил, заставив тем самым опуститься ниже. Я встала коленями на пол, оттолкнув мешающий шнур от телефона, его жужжание слышалось будто из параллельной реальности. Я посмотрела на член перед собой: вздымающийся, твёрдый как камень, горячий.. влажная кожа, и прекрасный обладатель всего этого, внимательно смотрящий на меня сверху вниз, нетерпеливо кусающий губу. Я прижала его к животу Эдварда и провела языком снизу вверх. Страсть нахлынула на меня. Не знаю, что руководило мной больше в тот момент – желание доставить ему удовольствие, или доставить удовольствие себе, лаская его неустанно. Я обхватила его губами и протолкнула как можно глубже, притянув Эдварда за бёдра. Он едва слышно простонал, медленно двигаясь мне навстречу.
Это так невразумительно прекрасно, что походит на сон. Сон, который я не могу контролировать, но из которого не хочется в реальность. И что, если я давно сплю? Что если реальность такова, что я никогда в жизни не посещала Сиэтл, не видела Элис, понятия не имею, кто такой Джаспер и уж тем более – никогда не встречалась с Эдвардом, с его непредсказуемостью, опасностью и невероятной грубоватой нежностью. Что, если ничего этого не существует? Ведь откуда мы, в конце концов, знаем, что реально, а что – нет? Откуда мы знаем, что это сон, пока не проснёмся?...
Мои губы скользили, язык неустанно ласкал, я не знала толком, как правильно, но старалась, как могла. Эдвард мягко положил руку мне на затылок, контролируя каждое движение даже сейчас. Рукой я крепко сжала его и стала двигать в унисон со своими губами, стараясь вобрать как можно больше в себя, мне хотелось большего. Как всегда. Наконец, я отстранилась набрать воздуха, гладя Эдварда по напряжённым мышцам ног, он тут же заменил мою руку своей, его хватка казалась в десять раз сильнее, а движения – ритмичнее. Он тяжело дышал, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Я придвинулась и приоткрыла рот, едва обхватив его губами. И ждала. Единственной мыслью в тумане, который окутал нас обоих, было: «Ну давай же! Сейчас!». Всего пара движений его руки, и я получила порцию горячей жидкости, заполняющей мой рот, попавшей на губы. Я чуть отстранилась и вытерла рот рукой, пока Эдвард заворожено наблюдал, как часть него бесследно исчезла во мне. Он медленно опустился на пол, переводя дыхание. В тишине мы просто дышали.
Каждый раз после очередной потрясающе волнительной сцены физической близости с Эдвардом, я начинаю впадать в отвратительное состояние самоедства, вернее это сомнения пожирают мой мозг. Всё становится таким … ненастоящим, моя прекрасная реальность, или сон (что бы это ни было) становится хрупкой, как ледышка весной. Прикоснёшься – и вот-вот раскрошится. Прикоснёшься – и превратится в воду, которая просочится сквозь пальцы прочь.
За окном уже садилось солнце, а мы по-прежнему молчали, сидя друг напротив друга на полу в кухне. Я приоткрыла холодильник, и на глаза тут же попался пакет сока. Хотелось пить. Дверца хлопнула, и я расслабилась, прислонившись к стене и вытянув ноги. Ледяной сок остудил меня изнутри, разбудил, но всё вокруг казалось только ещё запутаннее. Недавно погашенный страстью мой дикий страх смешался с невосполненным желанием, напряжение в животе тихо зрело, пока Эдвард рассматривал, как я пью. Он потёр лицо руками и, чуть приподнявшись, достал из заднего кармана джинсов таблетки.
- Зачем ты их пьёшь? – тут же спросила я.
- Чтобы никого не убить, - ответил Эдвард и потянулся за соком. Моя рука застыла в воздухе уже после того, как я передала ему пакет.
- А почему тебе хочется.., - но он перебил меня.
- Тебе понравилось это делать?
- Что?
Эдвард сидел на полу и смотрел на меня в упор, то ли намекая своим вопросом, что пора бы сменить тему, то ли ему зачем-то было нужно сейчас самоутвердиться. Я подползла у нему поближе и коснулась согнутых колен, парень чуть попятился назад.
- А что именно тебя интересует? – тихо спросила я, и дыхание Эдварда стало громче.
- Всё… - протянул он шёпотом. И тогда я наклонилась к его уху, кожа была обжигающе горячей.
- Да, мне понравилось ласкать твой член языком. Да, мне понравилось держать его во рту, да, мне понравился вкус..
Эдвард заправил прядь волос мне за ухо.
- Как же я раньше мог без тебя обходиться.. – он поцеловал меня так нежно, что я сама стала верить во всё это. Будто мы некогда разлучённые влюблённые, встретившиеся теперь и не способные насытиться обществом друг друга. Между поцелуями Эдвард уткнулся носом в мою щеку.
- Не убегай от меня.. пожалуйста.
- Ты совершенно спятил, - ответила я полушёпотом.
- Я-то - понятно. Но у тебя тоже с головой не в порядке. Гораздо больше, чем тебе кажется.
- Если я и спятила, то моё безумие ни в какое сравнение с твоим не идёт. Это я знаю точно. – говорили мы между поцелуями, трогая и обнимая друг друга, сидя на полу в кухне. Телефон трещал, но мы давно об этом забыли.
- Ни в чём нельзя быть до конца уверенной. Никогда.
Я выскользнула из его рук, пока Эдвард расслабленно целовал меня в губы, его горячий мягкий язык успокаивал мои уставшие губы. Но теперь я снова бежала по дому. Эти погони стали нашей реальностью, где по сути уже никто не убегает. По лестнице я за пару секунд взбежала наверх и, перегнувшись через перила, посмотрела на Эдварда внизу.
- По крайней мере ты бежишь от меня не к двери, - улыбнулся он и буквально взлетел по лестнице. Мы собою выбили дверь спальни, и он тут же швырнул меня на кровать, на огромную постель, где я, кажется, не была сто лет. Спиной я приземлилась на мягкое одеяло, и Эдварда тут же наклонился и заскользил от моих стоп по голеням, по внутренней стороне бёдер, сжимая их, к пуговице и ширинке штанов, что были на мне. Он стянул их, а потом с силой раздвинул мне ноги. Взобравшись полностью на кровать, он приблизился, рукой отодвинул ткань трусиков. Язык коснулся кожи, пока пальцы скользнули внутрь, прошлись сначала по задней стенке, затем Эдвард повернул руку и стал чуть сгибать пальцы внутри меня, будто подзывая к себе всё тело. Меня стало бросать в дрожь от каждого такого движения, а температура стала расти, живот вздымался и опускался, а ноги чуть дрожали. Но Эдвард остановился и извлёк пальцы, он поднёс их ко мне и коснулся губ. Я приоткрыла рот, не сводя с него глаз, и он погрузил их глубже. Подушка неожиданно исчезла у меня из под головы и оказалась под бёдрами, а я – на животе. Слева что-то мелькнуло в полумраке, и я поняла, что это футболка Эдварда. На случай, если он решил, будто я потеряла бдительность и так просто буду слушаться, я стала извиваться.
Времени раздеться ему хватило лишь на футболку и чтобы хоть как-то усмирить меня, Эдвард одной рукой прижал меня за шею к постели, а другой пытался справиться с чёртовым ремнём и ширинкой на пуговицах, которую успел застегнуть ещё в кухне. Борясь с желанием раздеть его самой, я коснулась руки, прижимающей меня, пришлось успокоиться и прекратить извиваться, только слушать шорох одежды. Справившись с ширинкой и ремнем, он кое-как приспустил свободной рукой джинсы и принялся стягивать с меня трусики. Покончив с ними, он смочил слюной пальцы, чтобы смазать член, то и дело едва касающийся моей попы. Коленями он снова раздвинул мне бёдра, подался чуть вперёд, и я прогнула спину, чувствуя, как Эдвард заполняет меня.
- Господи, дааа… - простонала я, уткнувшись лбом в одеяло, чувствуя его в себе сантиметр за сантиметром. С шеи Эдвард переместил пальцы мне на макушку, захватил копну волос и сжал её в кулаке. Другой освободившейся рукой он нашёл мою и вцепился в пальцы. Он потянул меня за волосы, чтобы взглянуть на лицо. Восхищённо осматривая его, Эдвард поцеловал меня в губы, двигаясь в моём теле сильными толчками. Заведя руку ему за голову, я схватила его за волосы, притягивая к себе в поцелуе, который мне то и дело приходилось прерывать непроизвольно вырывающимися стонами. Жаркие поцелуи коснулись моих скул, шеи. Совсем опустив голову, я открыла доступ для задней части шеи тоже, вздрагивая от каждого поцелуя в эти места. Его лицо было так близко.. я нетерпеливо облизнулась и коснулась языком его губ. Эдвард тут же поймал ими мой язычок.. С каждым толчком, с каждым нашим покачиванием, я продвигалась им дальше в рот Эдварда, будто пытаясь проникнуть в него, пока он проникал в меня. Двигаясь уже быстрее и жёстче, он просунул руки между мной и постелью, наверняка чувствуя, как напрягается и расслабляется живот от каждого толчка. Наконец, одна рука направилась к груди, а другая к низу живота..найдя желаемое, пальцы крепко сжали грудь, а пальцы другой ласкали пространство, где мы объединялись. Словно обезумевшие, мы ласкали друг друга в поцелуе.
Мои громкие стоны заглушались где-то между нами в поцелуе, заглушались языками, пока Эдвард сходил с ума, а я зверела от того, что чувствую это изнутри. Мне было жарко, сводило живот.. я крепко сжала мышцы внутри, чтобы ему было двигаться туже и чуть приподняла бёдра.
- Глубже...
Я почувствовала сильные руки Эдварда у себя на плечах. Отрываясь от моих губ, он приподнялся на руках, тем самым сильно прижимая меня к постели, провёл ими по спине, ухватился за мою талию и с силой стал двигать моё тело встречу к себе. Глубже. Я сама этого хотела.
Я вскрикивала и делала это практически с каждым его откровенным движением, посылающим электрический импульс по моему телу. Тяжесть в животе нарастала, под нами промокшая подушка, потому что я слишком сильно хочу этого. Я чувствовала, как он касается меня бёдрами и развела ноги шире.. Двигаясь ещё быстрее, Эдвард проникал в меня ещё глубже и сдерживать себя не осталось никаких сил. Его стоны становились громче и громче, особенно когда я сжимала его внутри себя.
Я прикрыла глаза в блаженстве, слыша его стоны, и обернулась заглянуть в его лицо. Мои локти прижаты к груди, а пальцы сжимали простынь, я практически слышала её хруст, пока, казалось, будто бы всё моё тело заполнял только Он. Ткань подушки дразнила с одной стороны, Эдвард - изнутри и снаружи заставлял меня дрожать и стонать так неистово, что боюсь, он мог подумать, что мне больно. У меня перед глазами туман сменялся яркими жёлтыми вспышками, и я судорожно искала его руки, чтобы притянуть к себе и держаться изо всех сил, пока я кричала и извивалась, насколько позволяло мне пространство и его горячее тело. Содрогаясь от тока, я рефлекторно сжимала его в себе с такой силой непривычной. И я слышала... слышала, как он дышит. Как он стонет и не сдерживается..

Вокруг стало так тихо, будто ядерная война прекратилась, и на руинах мира не шуршал даже пепел. Всё выжжено, стёрто, всё ненужное спалено всеочищающим пламенем. Мы лежали и смотрели в потолок, потому что не могли даже лениво водить пальцами по телу друг друга. Мы были истощены и вывернуты наизнанку, будто сказали друг другу то, что не осмеливаемся сказать словами. Наши миры столкнулись снова, разрушив всё вокруг. И я поняла, что эти чувства были такими чистыми, и это было у меня впервые – ни одна подлая навязчивая мыслишка не терзала мою голову, ни одно переживание не вонзалось в моё сознание острой спицей, ничто не способно было за те пережитые минуты конца света отвлечь меня от Эдварда. Я ни о чём не думала – я чувствовала и двигалась. Мы делали это вместе, как животные, которых не волнуют политические проблемы, когда природа диктует им одно. А о том, что это всё значит, я подумаю в другой раз.
Я не заметила, как уснула. Мне снилось, что я то и дело просыпаюсь и проверяю, на месте ли Эдвард и не забыл ли он меня приковать. Эта ночь стала утром, я открыла глаза и почувствовала на себе лучи солнца, пробивающие сквозь стык плотных штор. Мои руки свободно лежали на постели, а ноги и рот не были стянуты скотчем. Эдварда не было поблизости, и я не торопилась вставать. Но это всё отмоталось назад как киноплёнка, когда я поняла, что вздремнула всего на три минуты, а реальность выдернула нас из медовой патоки собственных сладостных чувств, когда раздался настойчивый стук в дверь на первом этаже. Эдвард, как хищник, встрепенулся и прислушался. На улице кто-то волнительно крикнул «Эдвард!! Я знаю, ты там!» Его охватила паника, когда пришло осознание, что скотча рядом нет, а дверь он по какой-то причине должен открыть во что бы то ни стало. Он узнал этот голос. И вот я – к моему величайшему шоку - тоже.