Из чего может получиться любовь? Из чего она образуется? Я с детства хорошо помню эти стишки, типа, «из чего только сделаны мальчики, из чего только сделаны девочки..». А из чего складывается любовь между ними? Ну вот уж точно не из корабликов и бантиков. Нет, нет. Возможно, это со мной что-то не так, но любовь в моей жизни появляется под аккомпанемент боли, страха и унижения. 

Читая всякие жутко умные книги, я поняла, что в мире обычных людей (тех, у кого любовь складывается из корабликов и бантиков) меня бы назвали мазохисткой. И я не раз слышала это слово отдрузей и даже от мамы, которая отчаянно пыталась вытащить мою жалкую душу из дебрей, куда я по сути сама себя загнала. Но, дело в том, что, называя меня мазохисткой, мама сама не до конца понимала, что подразумевается под этим жутко умным ёмким словом. Ведь она использовала его в качестве стимула, чтобы заставить меня прекратить жевать сопли и начать поступать как «умные девочки» - обратить внимание на тех, кто без ума от меня, жить здоровой жизнью и поменьше думать. Но проблема заключалась в том, что я всю свою жизнь испытывала зависимость от всего, что вызывало во мне хоть какие-то эмоции, будь то симпатичный актёр, голосистый певец, интересный фильм или приключенческий роман. И настоящие проблемы начались, когда я встретила реальность, впервые влюбившись в живого человека, из плоти и крови. Я захотела отдать ему всё, что имела, но из всего множества он выбрал дружбу. 
- Ты должен бы ненавидеть меня, а я – тебя. 
- С чего бы? 
- Ты должен бы ненавидеть меня за то, что я не отстаю, а я – за то, что ты не отвечаешь мне взаимностью. 
Он, как всегда поджал губы, и это был последний раз, когда я говорила нечто подобное. Не нужно было задавать вопросов, чтобы понять – я хороший друг. И на большее я не способна, большего я не достойна. 

Все эти годы в старших классах и в университете пронеслись, как сон, где я бегу, бегу по заснеженной пустыне, спотыкаясь и падая лицом в колючий снег северных широт, но так никуда и не попадаю. Поэтому, вернувшись в родной Форкс ни с чем, я как-то незаметно для себя впала в глубочайшую депрессию, с таблетками и терапией. Депрессия страшна тем, что ты не осознаёшь её, пока не наступит последняя стадия – с мыслями о суициде, полной потерей ориентации в социальной среде, атараксией, бредом и кошмарами. Никакие попытки мамы затащить меня в Аризону, не увенчались успехом, поэтому я вернулась в Форкс, где жил теперь только Чарли – мой отец, с которым мама поспешно развелась, когда я ничего вокруг не видела, топая в школу и думая лишь о том, что встречу его и снова попытаюсь быть симпатичной и милой. Есть много бесполезных вещей, думала я, и одна из них – определённо попытки завоевать кого-то. Только теперь, пережив странные, страшные, но одновременно волнующе прекрасные события моей новой жизни, я могу смело ставить себе диагнозы и сказать, что завоевать кого-то можно, даже насильственно. При условии, что этот человек не менее болен, чем ты. 
Поворотной точкой своей жизни я предпочитаю считать момент, когда Чарли грозно стукнул по столу кулаком и сказал: «Хватит!», не способный больше выносить моё аморфное существование, бесцельное времяпрепровождение и бесконечные неэффективные терапии, деньги за которые отдавал он, так как я, закончив университет, нигде до сих пор не работала. Бесконечное чувство стыда пнуло меня в Сиэтл. 

Бросив сумки на пол, я снова посмотрела на Эллис. Крохотное милое создание, обладающее куда более сильной энергетикой, чем я. Моя подруга по переписке любезно предоставила временное жильё, разрешив пожить с нею вместе, пока я не решу смыться от неё со встреченным принцем на белом коне. Эллис была уверена, что именно здесь я найду своё счастье – она прониклась моей историей ещё из писем и хотела только одного – помочь мне выпутаться из этого дерьма. Такая уж она. 
- Посмотри на меня, Белла. Боже, ты такая красавица! Да как можно не отвечать тебе взаимностью?! – воскликнула она, положив ладони мне на щёки. 
- Ну.. как видишь, – пробормотала я и развела руками. 
- Всё в порядке. Постарайся с этого момента начать забывать обо всём, что с тобой было. Теперь это новая жизнь, та старая осталась позади, просто опыт, просто неудачный. Ничего не происходит просто так, поверь мне. Возможно, всё будет не так быстро, как тебе хочется, но я уверена, что всё получится, и ты забудешь о прошлом. Ну, по крайней мере, оно забудет о тебе. – Я не виню Эллис в том, что она не знала, что прошлое никогда не забывает нас. 
Мы настолько хорошо знали друг друга из переписки, что встреча показалась всего лишь моим возвращением, а не первым появлением, поэтому Эллис перешла сразу к делу, как любой житель относительно крупного города. 
- О работе – особо не переживай. Я поговорила с Рози, она тебе приготовила место в небольшом музыкальном магазинчике. Я бы с радостью взяла тебя в издательство, если бы была начальницей, хи-хи. Но я буду стараться, хотя, должна признаться, специальность у тебя, как бы это выразиться, «не-всегда-прибыльная». 
- Это точно… - я кинула взгляд на запечатанный мольберт и коробку кистей с красками. Мои руки не касались их уже 7 месяцев. 
- Но я всё равно подумаю, как грамотно использовать твоё умение. 
- Спасибо тебе, Эллис, я даже не знаю, как отблагодарить … - Эллис махнула рукой, как будто привыкла к депрессивным девочкам из Форкса, как будто она вытаскивала их из дерьма каждый месяц. Я про себя отметила, что у этой девчонки есть потенциал, ведь я чувствую себя намного лучше, уже просто болтая с ней, лучше, чем часы с психоаналитиком, который любой мозг обязательно подсунет под критерий, присвоит тип, вид, выявит типовую проблему и пропишет пару препаратов. Они нихрена не знают, большинство из них. Поэтому я здесь, в поисках чего-то нового. Мои таблетки остались позади, дома. Я оставила всё позади и отправилась навстречу судьбе, что бы она ни уготовала мне. Чувство внутри заставляло меня думать, что вся чернота закончится, развеется. 

Эллис шла со мною рядом по улице, делая большие шаги в своих симпатичных высоких сапожках на низком каблуке. Не то, чтобы я была неряха и ханжа, просто я отвыкла от моды, я совсем забыла, когда покупала себе что-то симпатичное. Но гуляя с ней, такой модной и ухоженной, я ощутила острое желание выглядеть не хуже. Такой девчачий рефлекс. Я теперь смотрела на свои стоптанные кеды и изношенные джинсы, как на лохмотья, а Эллис только подливала масла в огонь, говоря, что я выгляжу, как «бомжичек». Она, конечно же говорила в шутку. Хотя я действительно была похожа на бомжару. Завидев меня рядом с ней, её подруги, работающие в модном журнале, наверняка закричали бы: «Мотай отсюда, она ограбит тебя!». 
- Перестань ты рассматривать своё борохло, мы для того и выбрались – прикупить тебе приличных вещичек. К тому же, на твоём месте, я бы не сильно расстраивалась. Большие города хороши тем, что тут можно выглядеть как бомж и определять этим моду других. Просто не думай об этом. Никогда не думай об одежде. Вся её красота именно в этом. Два разных человека могут надеть одинаковые вещи, по размеру, но один будет выглядеть, как деревенщина (прости, ничего не имею против тебя лично), а другой – как икона стиля. Ты должна носить одежду, а не она тебя. 
Это было что-то новенькое. Сама обстановка. В Форксе со мной никто никогда бы не говорил о моде. Тем более, таким образом. 
- Я усвоила это с первых дней работы в журнале. Трудно, конечно, не поддаваться соблазну и не начать скупать вещи только потому, что они есть. Слишком многие вещи неправильно позиционируются в масс-медиа, потому люди и «хавают» неверную информацию, а потом выглядят все как один. Понимаешь, о чём я? 
- Да, - я будто больше ничего не могла сказать. Но молчать было бы невежливо, но и добавить нечего, потому как такая уж манера речи у Эллис – сказала, и точка. – Я люблю тебя, Эллис. Ты просто удивительная подруга. – Она замерла посреди тротуара с трубочкой от подстывшего кофе во рту и посмотрела на меня. 
- Я тоже люблю тебя, Белла. Я хочу, чтобы ты знала, что заслуживаешь лучшего, я желаю тебе счастья и постараюсь сделать всё, чтобы помочь. Я не могу иначе, такова моя природа. 
Ну вот, она опять всё сказала, и точка. 
На деньги, что отдал мне Чарли и мама на «начало новой жизни», я в первые выходные обзавелась парой-тройкой неплохих вещей, которые здорово между собой сочетались и создавали мой особый небольшой гардероб. В понедельник предстояло выйти на работу, и я волновалась, хотя это была не первой моей попыткой подработать. Ещё в Форксе я работала в книжном магазине после занятий, помогала главному продавцу. И однажды появился мой главный клиент, единственный, перед которым я не могла вымолвить ни слова. 
Стоп. Это осталось позади, ведь так? 

Я пришла в назначенное время в нужное место, где меня встретила «Рози» - шикарная длинноногая блондинка, с волевым, чуть дерзким взглядом. Магазин музыкальных дисков располагался довольно далеко от квартиры Эллис, и мне пришлось добираться на метро в забавном поезде, идущем по рельсам рядом с платформами, а не в углублении, как я привыкла видеть по телевизору. 
- Привет, меня зовут Розали. Я владею сетью магазинов, ну, Эллис тебе, наверное, уже рассказала. Магазинов несколько, но свободное место было только тут, не очень удобно добираться, я понимаю.. 
- Да, ничего, я привыкну. Спасибо, Розали, - поблагодарила я и отправилась к полкам с музыкой. 
Музыка. 
Я должна бы посвятить этой исповеди отдельное время, много времени. Не получится просто сказать, что я люблю музыку, это совершенно не отразит того чувства, что я испытываю всякий раз, когда слышу любимые композиции, или незнакомые, но уже любимые. Это как ток, заставляющий тело и душу оживать, как механизм, приводимый в действие нажатием кнопки «включение». Могу без преувеличения сказать, что именно музыка поддерживала во мне жизнь, не терапия, не таблетки. От Люсьен Бое и классической оперы до Мерлина Менсона и Deftones – всё в этом промежутке привлекало меня. Всё, что каким-то образом было искусством, самовыражением. Поэтому логично, что попса никогда не вызывала во мне ничего, кроме отвращения. Я не занималась музыкой и даже не стремилась собрать группу, я просто брала, пользовалась, пока не создавая ничего сама. Мой стол располагался совсем недалеко от выхода, напротив же тянулись полки с дисками, пластинками и концертными двд. Слева в самом дальнем углу стояли полки с пластинками – со старым джазом, классикой, звёздами 60-70-ых. Справа новинки и наиболее продаваемые альбомы – эти полки были ближе ко входу, чтобы люди сразу находили то, что искали, ведь большинство интересовалось попсой, как мне объяснила Роуз. На полках я также нашла кантри и народные индейские мотивы. Я поставила своей целью переслушать здесь всё. Ну, кроме попсы, конечно. 
Совсем даже неплохо, - подумала я, осматривая магазин. Что-то новое на новом месте.